Введение

Приступая к дешифровкам образов богов Древней Греции, я попыталась первые результаты своей работы выставить в Интернете на историческом и химическом форумах. Признаюсь, ждала от этого шага бОльшего – заинтересованного диалога. Подумалось, что людям будет интересно узнать и оценить новый подход к мифам, вскрывающий их ранее неведомую суть.

Но столкнуться пришлось с довольно сильным отторжением. Не в последнюю очередь в его основе лежало т.н. оскорбленное религиозное чувство. Оно напомнило мне о разгроме московской выставки «Осторожно, религия» в сахаровском центре, когда служители культа во имя своих догматов не погнушались разрушением.

Среди прочего меня упрекали и в том, что мифология Древней Греции с детства служила людям в качестве эталонной шкалы ценностей, образцом заслуженного наказания за подлость и наглядной демонстрацией победы справедливости, искупительного подвига и т.п.

Я сильно сомневаюсь, что именно таковой она была. Инструментом воспитания послушания – да, была. Соглашусь и с тем, что она навязывала чувство долга, насильственный ритуал жертвоприношения. Я просто удивляюсь, как можно, при всей красоте гомеровского языка, восхищаться поступком Агамемнона, приносящего ради успеха Троянской войны в жертву собственную дочь Ифигению. (Тем более, что дешифровка образов говорит вообще о другом содержании действа). Я не понимаю сакрального ореола убийства и отношений между убийцей и жертвой, о которых писал М.Элиаде. Но дешифровки помогли выйти на реальное содержание эпизодов мифов, связанных с жертвоприношением и мне теперь больно сравнивать его с умышленным искажением.

Суть этого искажения сводилась к порабощению человеческого духа. Почти как у Салтыкова-Щедрина, суть эта выразилась в том, как градоначальники секли  обывателей:

«Все они  секут  обывателей, но первые секут абсолютно, вторые объясняют причины своей  распорядительности требованиями цивилизации, третьи желают, чтоб  обыватели  во всем положились на их отвагу. Такое разнообразие  мероприятий,  конечно, не могло не воздействовать и на  самый  внутренний  склад  обывательской жизни; в первом случае, обыватели трепетали бессознательно, во втором  - трепетали с сознанием собственной пользы, в  третьем  -  возвышались  до трепета, исполненного доверия.»[1]

Секли священным Словом, ритуалом, обрядом, самим институтом церкви, институтом власти, институтом культуры, институтом армии и пр. При желании список можно продолжить.

Одним словом, ответить на отторжение нового смысла мифов всем, кто боится отказаться от прочным, но слепых догматов,  мне хочется словами Елены Баватской:

«Книга написана со всей искренностью. Она хочет воздать должное и говорить правду, без злобы и без предвзятости. Но она не оказывает ни снисхождения сидящему на троне заблуждению, ни уважения самозваному авторитету. Она требует уважения оклеветанному прошлому за его достижения — уважения, которое так долго ему не воздавалось. Она требует возврата чужих одеяний владельцам и восстановления оклеветанных, но славных репутаций. Ни к какой форме поклонения, ни к какому религиозному верованию, ни к какой научной гипотезе ее критика в другом духе направлена не будет. Люди и партии, секты и школы только мотыльки-однодневки мирового дня. ИСТИНА, высоко восседающая на своей алмазной скале, одна только владычествует вечно.»[2]

На мой взгляд, подача мифов средствами культуры – образно, эмоционально ярко, подтвердила всего лишь довольно известный вывод – ЧЕЛОВЕК ИСПОКОН ВЕКОВ ЖИВ ЧУВСТВАМИ. Видимо, на это и был сделан расчет. Перенос смысла из реальной ситуации в плоскость человеческих переживаний стал основой переворачивания образов, а вслед за этим - отвлечением людей от истины. Распущенные эмоции вплоть до оргий и экстремальных проявлений (как это делают боги) стали незримо возводиться в норму человеческой жизни. Но сами боги, фактически, изначально стали отражением определенного склада человеческой психики. Так, пантеон богов Древней Греции принял на себя как на кальку отпечаток мышления своих интерпретаторов.

Еще один вывод, к которому я пришла в ходе работы, заключается в том, что формирование образов богов и их мифологическая летопись только внешне может опираться на сугубо природную основу. В самой ее сердцевине лежит целенаправленная, но безответственная  деятельность людей.   

В результате по системе образов древности, сложившейся в каждой стране, можно судить об уровне культуры народа – гармоничном или диспропорциональном, естественном или навязанном. К сожалению, сегодня нам навязывают диспропорциональную систему образов древности, выдавая ее за общий для всех исток культуры. На самом деле он оказывается вторичным истоком и способом увода человечества от божественных  первоистоков.