5. Природа как исток культуры и ее отражение в мифах

Природа, сотворенная в многообразии и взаимосвязи всего со всем, изначально являла собой ЖИЗНЕННОЕ ПРОСТРАНСТВО для человека. Без его присутствия она теряет свое предназначение – быть колыбелью и родным домом всем людям. В этом понимании пространства жизни заключено генетическое понимание культуры. Как колыбельная матери содержит в себе все звуки природы  журчанье ручья и пение птиц, не говоря уже о доказанной учеными структуре родниковой воды на родине, которая совпадает со структурой крови человека, родившегося в определенном месте, так и определенная, божественная  культура бытия вписана в наши души «с божественным молоком» - свободным и естественным мироощущением. И это – не священное писание.

ВЕДание мира, его полноценное ощущение и обратная связь с ним созвучносо словом со-ВЕсть – общением, со-чувствием с миром. Для того, кто видим мир духовным зрением, природа – живая и родная. Это при-РОДа, которой не надо подчиняться, но можно и нужно чувствовать, понимать и ответственно управлять.  Уровень такой ответственности отражают древние мифы, в которых образы природных стихий были олицетворены в образах богов.    

Сравним образные системы древне- русских и греческих мифов. Я уже приводила их оценки во второй главе по книге О.Платонова «Терновый венец России»:

«Высокий нравственный характер языческих воззрений русского народа одухотворял его жизнь, создавая зачатки высокой духовной культуры. Мифы и сказания о богах и богинях воспитывали художественный, поэтический, образный взгляд на мир. В культурном смысле древнерусская языческая мифология ни в чем не уступала древнегреческой языческой мифологии, а в духовно-нравственном смысле была выше ее.

В мифах Древней Греции главный акцент делался на поклонение силе, сексуальной стороне жизни, равноправии добра и зла. В мифах Древней Руси акценты были расставлены иначе – поклонение свету и добру, осуждение зла, культ производительной силы как функция плодородия и продления рода, а не эротического смакования чувственных подробностей».

Кто хоть мало-мальски знаком с языческими образами древних Руси и Греции поймет, что уже тогда системы образов культуры (не богов для поклонения, а именно образов, как продуктов культуры!) обоих народов  были отличны – два мира, два образа жизни: естественный народный (у народа Руси и у народа Эллады) и официально-интерпретированный, осознанно извращенный и навязываемый народу у жрецов Греции (Жреции).

По ходу дела замечу, т.н. пантеон богов, как характерный признак язычества, в силу непонимания того, с чем имеют дело исследователи, часто рассматривается как многобожие или антипод моно-теизму того же христианства. На самом деле речь идет в данном случае о вообще несопоставимых вещах.

Образы т.н. языческих богов представляли собой олицетворение природных стихий - ветра, воздуха, воды, солнца, тепла и пр. пр. Это была  форма коллективного ОБРАЗНОГО творчества людей, продукты психоментальной деятельности человека и общества. Еще не искусства (потому что они были естественны), но творчества. Не поклонения, а управления.

Христианская религия – это, во-первых, система взглядов и ритуалов поклонения образу человека. Если языческие образы не требовали поклонения, то религиозные целенаправленно воспроизводят поклонение и этим составляют суть религии. Если языческие использовались для творческого управления природой, то религиозные – для пассивного послушания. Последние искореняют любое творчество.

Во-вторых, это система поклонения людей образу человека (внешне образу человека, взявшего на себя миссию пророчествовать, внутренне – образу жизни в форме вечного поклонения с  целью установления господства над послушной паствой). Языческие образы, например, на Руси, не всегда имели человеческий облик. Заказ мощных статуй богов исходил на западе именно от жречества и насаждаемой ими культуры в виде канона.

В-третьих, в одном и в другом случаях речь идет о принципиально разных образах - воОБРАжаемом олицетворении природы и олицетворяемом до всеобщего едином лике бого-человека. Насколько религиозную греческую культуру можно обвинять в антропоморфизме, настолько христианство – в абстракции христианина, и наоборот.

Ни те, ни другие не являют нам напрямую образ Бога Отца и Создателя. Но если языческие сверялись с гармонией мира, то религиозные отказались от нее.

Теперь смотрите, как это произошло.

Как и в древней Руси, так и в Древней Греции, и у других народов на самых разных территориях Земли в народной среде существовало естественное для человека творчество – творение образов природных стихий, их во-ОБРАжение, и наделение их энергией мысли, во-ОДУШевление. Именно потому и являет система языческих образов целый пантеон богов, что образы их отражали всеобщность и многообразие мира. Иначе и быть не могло. Каждый образ соответствовал ОДНОЙ ИЗ энергий космического, вселенского масштаба, участвовавшей в сотворении мира. Каждая такая энергия была, говоря современным языком, выделена, идентифицирована, во-ОБРАжена и оживлена, доведена до некоего совершенства, как акт коллективного творчества. Все вместе образы были взаимоувязаны множеством соотношений – гармоничных и естественных, как жизнь человека. Это был ПАН-теон – всеобщая совокупность образов, единая, многообразная и общедоступная. Каждый новый образ находил в пантеоне СВОЕ место во ВСЕОБЩЕЙ системе. Каждое новое племя, народ, воссоединял свои образы с соседями в не противоречивую, а гармоничную систему. Так общались между собой культуры народов. Меж ними не было своих и чужих, каждая «национальная» творческая находка становилась объективно общим достоянием (хоть и не было тогда понятия о национальностях). Поэтому ведическая культура, принципы которой до последнего вздоха проводились в жизнь руссами, создала систему расселения вокруг Руси – из братских племен и народов, из которых никто не боялся измены или подлости, но чтил обычаи дружбы и родства, основанных на ведической культуре образа жизни. (Все исторические завоевания чужих земель – на совести империй).

Но с определенного момента сначала у одного человека, потом у рода, племени, а затем у групп семей, племен, некоторой  локальной части народов эта самая система образов начинает включать искажения - противоречия между образами – господство одних и подчинение других, главенство-верховенство, единый центр и остальную периферию, а затем и провоцировать образную войну.

Прежде единый емкий образ мира, в соответствии с замыслом людей, но вопреки изначальному замыслу творения, подвергается расщеплению. Некогда единый исходный образ природной стихии сначала сам начинает возвышаться над другими, внутренне противостоять одному из элементов гармонии мира другой, а затем порождает полярное потомство, расщепляя природную целостность. В основе процесса – самовозвышение одной из энергий В ЧЕЛОВЕКЕ – ТВОРЦЕ ОБРАЗОВ. ВЕДЬ ИНОГО АВТОРСТВА У ОБРАЗОВ НЕТ!  Человек с искаженным мышлением, отказавшийся от всеобщности, искусственно выплетает, прежде всего, собственную самость из общего равновесия и предназначения своих энергий и переводит ее в форму необузданной страсти. А если учесть, что люди древности жили с другой формой осознания - открытым подсознанием, то образ мысли каждого человека прямо и непосредственно проецировался на мир, на творимые образы природы, обретал материальное воплощение.

Поэтому причины дихотомии человеческого мышления исследовать не просто интересно, а крайне важно. В них – корень извращения мира. Кривая мысль человека -  причина не просто грехопадения, а искажения земного мира, со-творенного рая. Кривая мысль человека – причина сначала ментальной, образной, а потом и земной войны между людьми. Мысли людей в процессе творения образов, как и сами образы, имеют способность воплощаться в реальности. Сначала в виде подражания, потом – самопроизвольно, автоматически, по привычке, на выработанном и закрепленном инстинкте, стереотипе, инерции  мышления. Причина этого явления заложена в определенном механизме – направлении мысли людей на пассивную подпитку образов, передача образам энергии. Так, образы могут стать созидательной или разрушающей силой в зависимости от того, насколько равновесным сознанием  обладали  творящие их  создатели, насколько сильно они смогли манипулировать энергией других людей, насколько другие люди оказались подвержены внушению извне, т.е. отказались от восприятия мира самими собой. Это не только вопросы религии и космогонических мифов. Это вопросы культуры бытия.

Так, например, в древней Руси система образов была бесконфликтной, потому и земля русская не знала всемирных потопов и глобальных катаклизмов, потому и сегодня, в условиях глобального потепления, наши просторы не подвержены катаклизмам в такой разрушающей мере, как в Европе, славящееся своим древним преобразованием живой природы и техническим прогрессом. Конечно, мы  тоже не идеал, но наше древнее наследие удерживало нас, в сравнении с западом, от многих катастоф, великих агрессивных войн и завоеваний. В древней Греции система образов стихий расщепляется на господствующую («олимпийцы») и подавляемую («титаны и гиганты»). История древнего мира исчисляется, по сути, от потопа к потопу.  В древней Руси любое взаимодействие между образами рождает новое согласие, в древней Греции – очередную битву, борьбу, «-махию» и своих героев – силовых укротителей природных стихий. Вокруг ведической Руси  селились племена, каждое из которых принималось в общую семью  и каждое из них знало, что в крови у русских – решение вопросов со-обща, честно и равноправно. В то же время европейский запад  стал родиной империй и т.н. «плавильных котлов народов», где сцепка людей производилась насильно и направлялась одними против других.  К сожалению, Россия поддалась чужим образам и потому стала обычной империей (царской, самодержавной, православной, советской и пр.пр.). 

Ключевые моменты отличий рассматриваемых образных систем культуры все те же.

Во-первых, это перекраивание мира по новым принципам: отказ от всеобщего равновесия в пользу неравновесной системы господства-подчинения. Во-вторых, это образование нового возвышенного центра или оси мироздания по типу пирамиды. В-третьих, это личное лидерство «первого над равными» или группы избранных над остальными вместо самоорганизации всех в интересах всех. В-четвертых, это тот самый пресловутый дуализм мира, делимого на добро и зло, нравственность и порок, цивилизацию и варварство, культуру и природу. В-пятых, это применение силы вместо естественной гармонии для управления миром. Перечень можно продолжить.

И все истоки переворота мира отражены в мифах, которые мы воспринимаем как сказки, хотя «мета-морфозы» того же Овидия означают зафиксированные древними «глобальные» - мета «изменения форм» - морфозы.[1] 

Суть же заключается в том, что, разбалансировав природу посредством творения неравновесной системы образов, люди навлекли на Землю катаклизмы (расщепили саму Землю), но ошибок собственного творения не осмыслили, а «перевели стрелки» на бога, сделав его образ злым и мстительным, карающим и мизантропным. Доведя природу Земли дальнейшими войнами (за обладание новой благодатной территории взамен истерзанной экспериментами) до фактически адского состояния, группа «провозвестников» нового порядка пыталась со-творить свой мир, на новых принципах «творения», отличных от божественного первоначала.  Руководствуясь разнузданным абсолютом свободы выбора, попирая и подчиняя в угоду своим амбициям свободу других. Но нужно учесть: с молчаливого согласия остальных.

Поэтому изначальные способности людей в творении образов и управлении природой были дезавуированы под видом ведовства, колдовства и прочей магии и погани, объявлены под запретом и подлежали  искоренению в образе жизни человека и культуре общества, чтобы никто не смог сравняться потенциалом преобразований с первыми «провозвестниками». Чтобы людьми в запуганном состоянии  было легче управлять, устанавливая свое мирового господство. Поэтому представление о мифе западноевропейской интеллектуальной традиции закреплялось, как представление как о «фантазии», «иллюзии» и «ложном сознании», деформирующем восприятие реальности.

Ему на смену пришло христианство – религия божьих рабов. Вместо исправления ошибок, начиная с возвращения собственному сознанию целостности, вместо его расширения и возвышения, вместо исправления ущерба, нанесенного природной целостности, для управляемой массы народов был избран путь проповедования отказа от совершенства человека, его уничижения, покаяния, нищеты духа. Для жреческих вождей – путь возвеличивания самости, НО НЕ ПЕРЕОСМЫСЛЕНИЯ ОПЫТА СОБСТВЕННЫХ ОШИБОК!  Был избран путь закрепления господства если уж не над самим Богом, то над всеми людьми, а значит, фактически, и над Богом. Путь отказа от живой природы и пестования рафинированного духа.

Причем не катаклизмы в природе устрашили человека, как это принято обычно считать, а человек, группа людей сначала вызвали эти катаклизмы, а затем устрашили другую группу людей пользоваться своими способностями и воспринимать мир собой, оставив право господства исключительно за собой. Попросту увели людей в сторону от понимания причин происходящего, сконцентрировав их внимание на следствиях – страшных природных катаклизмах и иррациональной вине человека перед богом.  Истину, воспринимаемую самим человеком непосредственно от Бога, заменило священное писание поклонения и послушания. «Провозвестникам» нового порядка накопленные знания создавали условия для опережения общественного сознания, а потому – для  водительства людьми, направления их по боковому, искусственному пути развития, для извлечения все новой и новой энергии расщепления в целях силового удержания  нового мирового порядка. Такой силовой подход держался и держится на выкачивании энергии либо из людей, либо из земных недр, вещества. Подобному выкачиванию и служит расщепление целостности. Все стало ресурсом, жертвоприношением к подножию человеческой самости. Иным способом сохранить свое господство над миром никому не удается. Это слишком очевидно, что мир живет новыми разработками оружия и устрашения врага, отказав себе в гармонии и равновесии. Забыв, что за эту самую природу и сохранение ее целостности  мы призваны отвечать, предстоять перед Богом.

В жреческой религии Греции Зевс (образ кислорода), стал главой пантеона, со вседозволенностью и произволом его взаимоотношений с другими стихиями. Его реактивность (способность образовывать соединения  со множеством химических элементов, окисляя их) была интерпретирована как свобода в браке и добрачный интим, распущенность и вседозволенность. (Повторюсь,  что истоки таких извращений – не в сотворенной по образу и подобию природе человеческих взаимоотношений. Совершенное творение Бога создавалось в равновесии энергий. Болезнь была привита и провозглашена как исходный пункт творения, благодаря тому, что религией проповедуется грехопадение Адама буквально от самого сотворения. Разнузданность богов была возведена в ранг некоего образца для подражания человеком, навязана ему жреческой интерпретацией, императивом поклонения стихии, подчинения велениям свыше).  Титанида Рея – пласт  щелочно-земельных металлов внутри земных недр, стал мистической основой для экстатических оргий, включая оскопление жрецов, посвященных и инициируемых. Того же рода и дионисические мистерии – распущенность, производная от действия этилового спирта, и она же – основа классической трагедии (песни козла), драмы, дифирамбов и, по сути,  исток театра и катарсиса. Я уже не говорю об антропоморфизме образов, античном культе тела, выстроенных на этом эстетике, каноне, классике, с одной стороны, и  полном поругании земли, земного тяготения, природы (которая присутствует только в проявлении стихий) и полном отрыве духа от плоти и земного бытия, с другой.

Но Русь жила и латентно продолжает жить в другой культурной  традиции.