2. Правремя: взгляд из глубины веков

1. Первое свидетельство Правремени, которое приходит на ум, наверное, каждому, это библейский Рай. Мы сразу вспоминаем традиционное «В Начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог».

1.1. Нас не смущает, что Слово является в мир до Замысла, хотя по логике любое слово – продукт мысли. Сначала человек формирует замысел, а уж потом облекает его в словесную форму. Но раскапыванием смысла никто себя не утруждает. Мы повторяем как попугаи «Вначале было слово…», «Вначале было слово…» и сами погружаем себя в мир пустых слов, за которыми уже давно нет смысла. Затем наступает естественное следствие - расхождение слов и дел (уже дел, а не деяний). Словесное морализаторство заменяет нам изначальный порядок. Приказы и исполнительская дисциплина – осмысленность действий. Можно научиться красиво и витиевато говорить, уводя людей от смысла и истины. Можно принудить людей административно или мотивировать экономически (с помощью материальной выгоды), принизив высший смысл деятельности и предназначение. Такие выводы в примерах не нуждаются. Они стали очевидными. Только результаты каждый раз будут разными по сути, но внешне людям, поверхностно воспринимающим действительность и пытающимся управлять ею, будут казаться подобными – человек работает, получает назначенную ему работодателем зарплату, и то хорошо, а о чем он думает  - не так важно. Может, ему и думать-то не надо. Главное, пусть слушает и повторяет «В начале было Слово…».

Только вот почему-то возникают т.н. «социальные кризисы», у людей – апатия, нежелание работать, поиск наименее примитивных способов существования.

Психологи придумывают для них душевные  «всплески» - поездка за границу, карнавал, игры шоу-бизнеса и пр.пр.

Спохватившись, когда общественное сознание уже заметно деградировало от вакуума смысла, ученые теологи объясняют нам, что Слово, это, вообще-то, Логос. А Логос – это и есть Бог. Исток с легкостью модифицируется. Под ним уже предполагается некий смысл, непровезвещенный нам ранее, но якобы тоже изначальный.

Но кто виноват, что мы его не узрели?

А он там был всегда.

Хорошо, пусть будет Логос. Но Логос определяет Слово, скорее, не с фонетической, а со смысловой, семантической точки зрения.[1] Поэтому приравнивать их не корректно. И, кроме того, Логос – это еще не сам Бог. Бог – Создатель Логоса-замысла, его Творец.

Если мы сегодня представим себе, что современного человека можно было бы забросить в мир Первоистоков, то мы бы увидели, что наш интеллектуальный современник не может понять глубины этого мира, хотя и слышит его фонетически. (В этом смысле нет разницы и с сегодняшним днем. Слова, обращенные к Истокам Бытия, остаются пустыми разговорами за гранью смысла. Они неликвидны для прагматика-материалиста.) Человек остается закрыт для мира Первоистоков именно семантически, т.е. с точки зрения высшего Смысла, так как чувствование Бога у современного человека по большей части утрачено, а то и целенаправленно атрофировано или оккультно закодировано.

Но и в современном мире можно обрести и вернуть на место утраченное понимание и ощущение Логоса. Дело только за изменениями в нас. Пора вспоминать Первоистоки. А для этого нужен нематериальный импульс – особое вдохновение. Но не обязательно внешнее. Некоторые называют это явление САМОЗАКАЗОМ. Оно подобно тому, как барон Мюнхгаузен сам себя вытаскивал за волосы из болота и считал, что каждый порядочный человек должен это делать периодически.

Такой самозаказ означает возвращение к традиции целостности восприятия мира, целостности мышления, осмысленности поступков, не говоря уже о словах. Возьмите, например, природу. В ней нет дуализма. Она едина и взаимосвязана. И она – живое воплощение мыслей Бога. Что нам мешает воспринимать ее именно такой, а не разделенной на добро и зло? Культура. Культура, выводящая понятие ценности из дуализма. Об этом – отдельная глава. Культура, которая дает самой себе определение «все, что не природа». Вот вам определенная культура мышления мира.  Антитезная. Негармоничная.

1.2. Нас уверяют, что мир жив, пока Бог-Логос возобновляет Слово Творения и как только он перестанет это делать, миры погрузятся в небытие. Из этого следуют, как минимум, два вывода: что сотворенная жизнь представляет собой продукт однонаправленной осознанной воли Создателя и что жизнь потенциально конечна, хотя и возобновима. При этом мир  сотворяется именно СИЛОЙ слова. Другого пояснения природы этой силы мы не находим.[2]

Хорошо, пусть жизнь будет однонаправлено созданной,  потенциально конечной, но возобновляемой. Но обе эти характеристики не свидетельствуют о совершенстве Творения, а значит, и о совершенстве Бога, т.е. наличии абсолютной истины. Ее понимание подводится под что-то несамостоятельное, каждый раз требующее через определенные промежутки времени внешнего толчка для возрождения, под что-то условно-линейное, движущееся от своего Начала к своему Концу (даже если зигзагами, которых никто не хочет видеть или считает досадными историческим недоразумениями – случайностями, до которых не доходит разум) до очередного божественного импульса – акта осознанной воли, которая каждый раз произвольна (или скрывается за принципиально непостижимым высшим смыслом – прием, удобный для ухода от ответа на вопросы и императива покорности, послушания и упования на Спасителя).

Подходит ли такое определение жизни под совершенное? Вряд ли. Хотя  в повседневной жизни мы об этом не привыкли  задумываться.

1.3. Нас не смущает, что процесс возобновления божественного Слова-Логоса фактически не создает перед нами единого Образа творимого мира, его цели и цельности, его предназначения. Мы довольствуемся критерием истины, переданным нам в писании, его переводах и интерпретациях:

«В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою.

И сказал Бог: да будет свет. И стал свет. И увидел Бог свет, что он хорош, и отделил Бог свет от тьмы. И назвал Бог свет днем, а тьму ночью. И был вечер, и было утро: день один.»[3]

Сам Бог является нам единственным критерием истины, а истина – замкнутой на Него. И этого оказывается достаточно для восприятия совершенства Абсолюта.

На веру?

Но если для человека – творения Бога -  хорошо то, что хорошо Богу, то и Богу может быть хорошо только в случае, если хорошо человеку, если Его творение, любимые сын или дочь, счастливы в сотворенном мире, если гармония замысла и ее воплощение пронизывают душу человека и восходят к Богу ощущением счастья. Бог без такой обратной связи не мыслим. Поэтому Бог не может быть вершиной пирамиды. Бог может быть только единым не просто ДЛЯ всех людей, а единым СО своими детьми.  Единым со всеми сразу, без выделения избранных или отверженных.

Бог творил свое подобие – человека-бога.

Но о такой обратной связи как принципе творения жизни библия не свидетельствует. Очевидно, потому, что не ставит целью раскрытие всеобщего предназначения божественного творения.  Этим она недостаточна.

И потому никогда Россия не жила по библейской матрице. Библия могла родиться как плод частной мысли, единичного или коллективного опыта, вынесенного в мир для общего осмысления.

1.4. Как оказывается достаточным и описание процесса Творения[4], как некоей «ее величества Технологии», которая отвечает на вопрос «Как?», но не отвечает на вопрос «Зачем?», т.е. не определяет предназначения сотворенного мира для вселенского многообразия и человека в нем; которая выделяет процедуры и акты, выстраивая их в последовательную линию от Начала до Окончания Творения, предполагая, что со временем для Бога-Логоса наступит момент отдохновения от трудов праведных. Которая отражает творение мира, как процесс отделения «воды от воды», «дня от ночи», «и дней, и годов»,

Пусть так. Хотя для созидания в таком творении места видится меньше, чем для раз-деления. Налицо некоторый дисбаланс.

Быть может, все эти разсуждения похожи на дамские капризы, скажите вы. Но все же я не вижу за строчками библейского писания целостного Образа божественного мира, а главное – его безупречного предназначения, которое приняла бы моя душа сразу и безоговорочно. Не «внушением» или «действием со властью на умы и души». А добровольно и осознанно, свободно и ответственно – с любовью к вечности творения. Не только с помощью логики. Но и вдохновением, которое сродни божественному озарению – несравнимому ни с чем в этом мире по высоте и чистоте задуманного. Думается, что для восприятия такой истины у каждого человека в душе есть божественная частица, которая безошибочно определит соответствие, будучи активированной.

Больше того. Меня смущает еще один момент – отсутствие внешних характеристик божественного творения. Со слов писания мы видим его  изнутри, со стороны самого Бога, но  не извне – со стороны среды, в которой это творения осуществлялось. Отсюда и предназначение творения сохраняется для нас только в т.н. внутреннем смысле. Но такого не может быть, как не может быть абсолютно замкнутой на себя системы во взаимосвязанном открытом мире.