1.1.  Ab ovo…

или как мир спутал Божий дар с яичницей

 

Древние, доисторические предания многих народов мира сохранили память о существовании на Земле «золотого века» или Рая. Все эти предания исподволь подводят нас к выводу, что создание Земли явилось совершенным творением Бога, где все было уравновешено и предназначено для жизни человека. Земля была центром мироздания и колыбелью, кормилицей и няней человечества.

Земля была СО-творена, т.е. присутствовал определенный замысел создания жизни и этот замысел исходил из СО-единения и равновесия  энергий.

Взять, к примеру, строки Овидия о Земле.

Во-первых, он упоминает, что Бог не творил противоположностей, а все энергии: 

 

«Разные дав им места,- связал согласием мирным»[1]

 

Именно образ самой Земли и можно, наверное, принять за образ Мирового яйца, хотя таким яйцом могла быть и вся Вселенная.

Роль Земли как центра мироздания, над которой откровенно смеются современные «фченые», тем не менее, объективна. Иначе как объяснить столь глобальное многообразие форм жизни на ней и их тесную взаимосвязь и соподчиненность? Ведь в природе нет лишних веществ и организмов, каждый элемент способен служить удовлетворению потребностей жизни. Вопрос заключается только в определении меры такого использования. Всеобщей мерой служила единая земная гармония, тесно связана с космическим порядком.

Современное же состояние Земли – плод многотысячелетних экспериментов над ней по извращению замысла Бога.

Земля изменила свой лик и кто узнает в ней прежнюю Землю?

 

…бог некий - какой, неизвестно -

Массу потом разделил; разделив, по частям разграничил -

Землю прежде всего, чтобы все ее стороны гладко

 

Выровнять, вместе собрал в подобье огромного круга.

После разлил он моря, приказал им вздыматься от ветров

Буйных, велел им обнять окруженной земли побережья.

После добавил ключи, болота без края, озера;

Брегом извилистым он обвел быстроводные реки,

 

Разные в разных местах,- иные земля поглощает,

К морю другие текут и, дойдя, поглощаются гладью

Вольно разлившихся вод, и скалы им берегом служат.

Он повелел разостлаться полям, и долинам - вдавиться,

В зелень одеться лесам, и горам вознестись каменистым.

 

Справа пояса два и слева столько же неба

Свод обвели, и меж них, всех прочих пламенней, пятый.

Сводом объятую твердь означил умысел бога

Точно таким же числом: земля - с пятью полосами.

На серединной из них от жары обитать невозможно.

 

Две под снегом лежат глубоким, а двум между ними

Бог умеренность дал, смешав там стужу и пламень.

Воздух вплотную навис над ними; насколько по весу

Легче вода, чем земля, настолько огня он тяжело.

В воздухе тучам стоять приказал он и плавать туманам,

 

И разражаться громам, смущающим души людские,

Молниям он повелел и ветрам приносить охлажденье.[2]

 

Сверху же, выше их всех, поместил он веса лишенный

Ясный эфир, никакою земной не запятнанный грязью.[3]

 

Древние мифы стран, далеких от родины Овидия, также подтверждают образ земного диска, плавающего на воде (нижний купол) и накрытого структурированной атмосферой, увенчанной огненным поясом – верхний купол[4]:

 

 Представление о вселенной древних греков: плоская земля и небесный свод.

 

 

Шумеро-аккадская картина вселенной.

Древнеиндийская картина вселенной: P'rtovi – "обширное пространство", земля; Varuna – небесный свод; Dyaus – "светящийся воздух".

 

Земная твердь, обрамленная двумя куполами, держалась равновесием двух начал или, как говорил Сократ:

 

«…если Земля кругла и находится посреди неба, она не нуждается ни в воздухе, ни в иной какой-либо подобной силе, которая удерживала бы ее от падения, — для этого достаточно однородности неба повсюду и собственного равновесия Земли, ибо однородное, находящееся в равновесии тело, помещенное посреди однородного вместилища, не может склониться ни в ту, ни в иную сторону, но останется однородным и неподвижным…»[5]

 

А вот всем известное древнее образное  представление Земли:

 

 

     Мы смеялись над ним, как в фильме про старика Хоттабыча. И в порыве смеха не успели задуматься над тем, что змеи и драконы, слоны и черепахи – суть образы, которым мы приписали наивность древних и к которым отнеслись столь иронично и даже высокомерно.

А, между тем, Земля представляла и представляет собой живой организм. И древние ведали это, они чувствовали Землю. Система земного жизнеустройства была сотворена сбалансированной и предназначенной для счастливой жизни человека в Раю.

Представьте себе эту систему наподобие взаимосвязанных  центральной и периферийной нервной систем, систем артериального и венозного кровообращения. Горячие и холодные потоки в недрах Земли не смешивались, но баланс между ними существовал, как ph баланс в организме человека. Петли и направления движения потоков были взаимно уравновешены и образовывали гармоничное пространство для жизни.

Образы могучих потоков под Землей сознание древних людей могло воспринимать гигантскими живыми формами. Именно поэтому в представлении  древних Земля покоится на «трех слонах» (потоки внутри материковых платформ), «трех китах», чудесных Чудах-Юдах (подводные потоки). Черепаха создает образ своеобразного щита в глубинах океана, щита плавучего, опорой которому служит змей – опоясывающих всю Землю некий поток вещества и энергии.

Все это – образы, за которыми стоит первозданное строение Земли, описанное средствами образного восприятия мира.

Но человек неумело (и, добавлю, надменно) вмешался в это глобальное равновесие. Вызвал непредсказуемое остывание (переохлаждение, оледенение) и одновременно перегрев Земли, спровоцировал своим вмешательством разлом и движение тектонических плит, изменение форм материков, хаотичный дрейф материковых платформ и т.п. Нарушение первозданного баланса изменило внешний вид планеты, в какой-то мере обезобразило его, в какой-то мере экзотично разукрасило (ведь поражают же своей необычной красотой и ядовитые растения в районах экватора), но в целом привело к высвобождению ядовитых веществ из недр Земли, сказалось и продолжает сказываться на параметрах баланса земной яви или среднего мира, на качестве нашего современного жизненного пространства.

Что получило человечество от этих экспериментов? Прежде всего, образование Тартара в недрах планеты. Версию его устройства устами Сократа дал Платон в диалоге «Федон»:

 

«…во впадинах по всей Земле есть много мест, то еще более глубоких и открытых, чем впадина, в которой живем мы, то хоть и глубоких, но со входом более тесным, чем зев нашей впадины. А есть и менее глубокие, но более пространные. Все они связаны друг с другом подземными ходами разной ширины, идущими в разных направлениях, так что обильные воды переливаются из одних впадин в другие, словно из чаши в чашу, и под землею текут неиссякающие, невероятной ширины реки — горячие и холодные. И огонь под землею в изобилии, и струятся громадные огненные реки и реки мокрой грязи, где более густой, где более жидкой, вроде грязевых потоков в Сицилии, какие бывают перед извержением лавы, или вроде самой лавы. Эти реки заполняют каждое из углублений, и каждая из них в свою очередь всякий раз принимает все новые потоки воды или огня, которые движутся то вверх, то вниз, словно какое-то колебание происходит в недрах. Природа этого колебания вот примерно какая. Один из зевов Земли — самый большой из всех; там начало пропасти, пронизывающей Землю насквозь, и об этом упоминает Гомер, говоря

 

Пропасть далекая, где под землей глубочайшая бездна

 

И сам Гомер в другом месте, и многие другие поэты называют ее Тартаром. В эту пропасть стекают все реки, и в ней снова берут начало, и каждая приобретает свойства земли, по которой течет. Причина, по какой все они вытекают из Тартара и туда же впадают, в том, что у всей этой влаги нет ни дна, ни основания и она колеблется — вздымается и опускается, а вместе с нею и окутывающие ее воздух и ветер: они следуют за влагой, куда бы она ни двинулась, — в дальний ли конец той Земли или в ближний. И как при дыхании воздух все время течет то в одном, то в другом направлении, так и там ветер колеблется вместе с влагой и то врывается в какое-нибудь место, то вырывается из него, вызывая чудовищной силы вихри.

Когда вода отступает в ту область, которую мы зовем нижнею, она течет сквозь землю по руслам тамошних рек и наполняет их, словно оросительные канавы; а когда уходит оттуда и устремляется сюда, то снова наполняет здешние реки, и они бегут подземными протоками, каждая к тому месту, куда проложила себе путь, и образуют моря и озера, дают начала рекам и ключам. А потом они снова исчезают в глубине той Земли и возвращаются в Тартар: иная — более долгой дорогою, через многие и отдаленные края, иная — более короткой. И всегда устье лежит ниже истока: иногда гораздо ниже высоты, на какую вода поднималась при разливе, иногда ненамного. Иной раз исток и устье на противоположных сторонах, а иной раз — по одну сторону от середины той Земли. А есть и такие потоки, что описывают полный круг, обвившись вокруг той Земли кольцом или даже несколькими кольцами, точно змеи; они спускаются в самую большую глубину, какая только возможна, но впадают все в тот же Тартар. Спуститься же в любом из направлений можно только до середины Земли, но не дальше: ведь откуда бы ни текла река, с обеих сторон от середины местность для нее пойдет круто вверх.

Этих рек многое множество, они велики и разнообразны, но особо примечательны среди них четыре. Самая большая из всех и самая далекая от середины течет по кругу; она зовется Океаном. Навстречу ей, но по другую сторону от центра течет Ахеронт. Он течет по многим пустынным местностям, главным образом под землей, и заканчивается озером Ахерусиадой. …

Третья река берет начало между двумя первыми и вскоре достигает обширного места, пылающего жарким огнем, и образует озеро, где бурлит вода с илом, размерами больше нашего моря. Дальше она бежит по кругу, мутная и илистая, опоясывая ту Землю, и подходит вплотную к краю озера Ахерусиады, но не смешивается с его водами. Описав под землею еще много кругов, она впадает в нижнюю часть Тартара. Имя этой реки — Пирифлегетонт, и она изрыгает наружу брызги своей лавы повсюду, где коснется земной поверхности.

В противоположном от неё направлении берет начало четвертая река, которая сперва течет по местам, как говорят, диким и страшным, иссиня-черного цвета; их называют Стигийскою страной, и озеро, которое образует река, зовётся Стикс. Впадая в него, воды реки приобретают грозную силу и катятся под землею дальше, описывая круг в направлении, обратном Пирифлегетонту, и подступают к озеру Ахерусиаде с противоположного края. Они тоже нигде не смешиваются с чужими водами и тоже, опоясав землю кольцом, вливаются в Тартар — напротив Пирифлегетонта. Имя этой реки, по словам поэтов, Кокит.

Вот как всё это устроено.»

 

Петли потоков внутри земных недр вполне могли быть змеями и драконами, а сегодня стать просто петлями.

Так, например, сегодня ученые знают, что в  Атлантике есть так называемая петля Брокера. Это огромная масса воды – по объему равная ста Амазонкам. Это река, текущая в Атлантическом океане на глубине несколько сот метров с юга на север. Гольфстрим –  ее часть. Когда эта масса достигает примерно широты Исландии, то здесь уже довольно холодно, дуют сильные ветры, и они сдувают часть воды с поверхности, а это вызывает подъем глубинной воды, вода поднимается вверх и очень сильно охлаждается. И эта вода – соленая и тяжелая. После этого она опускается, тонет почти до самого дна. А когда она достигает дна, то она начинает двигаться в обратном направлении по Атлантическому океану к югу. Речь идет о т.н. термохалинном (греч. Therme – тепло, Hals - соль) механизме, который вращает огромный океанический круговорот. Вода идет около дна глубоко к югу, дальше и сливается с течением, которое идет вокруг Антарктиды на восток, часть воды отходит в Индийский океан, часть идет вокруг Австралии, и потом поднимается на юг.

Как изначально были сопряжены все эти петли? Насколько современное состояние планеты соответствует изначальному равновесию? Отстраняя от себя эти вопросы, мы лишаемся настройки на  единственно верный камертон. Если бы сегодняшний облик планеты или сознание всего человечества имело хотя бы представление о первоистоках творения и стремилось бы к установлению соответствия, возвращения к нему, то, наверное, нам бы не пришлось опасаться последствий глобального потепления климата.

А сегодня ученые опасаются, что таяние ледников, начиная с Гренландии, обеспечит поставку большого количества пресной воды, которая разбавит «тяжелую» воду и остановит процесс ее опускания ко дну. А если современный конвейер остановится, то остановится и перенос огромного количества тепла, которым обогревается Северная Европа и  Скандинавия.

Глядя на все эти образные представления о первозданной Земле, невольно убеждаешься: Земля была продуктом масштабного равновесия энергий и веществ. А равновесие – это отсутствие конфликтов и противостояний. Полюса жары и холода образовывали область, пригодную для жизни.

Все было целесообразно и глобально взаимосвязано. Соединение всего и вся в равновесии глобально имеет только один, уникальный оптимум. Конфликтная дуальность появилась позднее в результате деятельности людей. Первозданная же Земля же была едина. И она была живая. Она дышала. Поэтому ее равновесие никогда не было статичным.

Земля, как центр мироздания, оптимум равновесия, была защищена от случайного внешнего вторжения. Она была неприступна для внешнего вторжения уникальностью творения.   

И лишь глобальные эксперименты древних людей с природой могли сорвать планету со своей оси, расщепить земную твердь, спровоцировать образование на Земле природного ядерного реактора, а саму планету сделать подобием электрической катушки. 

Расщепление земного ядра открыло взору испугавшегося представителя  древней цивилизации т.н. новый лик бога -  устрашающий и карающий. Это могли быть вывороченные наружу земные недра,  подземелья и пещеры, образы которых впоследствии были воплощены в строительстве  храмов-лавр, расцвеченных огнями и позолотой вырвавшегося из-под Земли огня. Но благодаря искусной пропаганде мы ассоциируем их сегодня якобы с истинным ликом бога. Кто и когда стал ассоциировать образ Бога с огнем недр? Сейчас, наверное, это уже не важно. Но тысячелетние заблуждения сохраняются и по сей день, они мешают нам понять историю собственной цивилизации.

На самом деле огонь земных недр стал прообразом ада, тартара. Так, например, Мефитис – древняя римская богиня, имя которой созвучно с Мефистофелем (вторая часть имени, по видимому, происходит от слова Teufel, что значит черт), была всего лишь олицетворением вредных подземных испарений.