Нотна Вохеч

И СНОВА ВИШНЕВЫЙ САД

Комедия в 4-х действиях

 

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Раневская Любовь Андреевна, вдова олигарха, любовница депутата, владелица офиса химического завода.

Аня, ее дочь, 17 лет.

Варя, ее приемная дочь, 24 лет.

Гаев Леонид Андреевич, брат Раневской.

Посадов Сергей Елисеевич, предприниматель.

Трофимов Петр Сергеевич, студент.

Прижигайлов-Прыщик  Пал Палыч, олигарх.

Шарлотта Ивановна, гувернантка.

Епиходов Семен Пантелеевич, офисный клерк.

Дуняша, секретарь, бывшая горничная.

Фирс, лакей, старик 87 лет.

Яша, молодой лакей.

Прохожий.

Начальник отдела сбыта.

Курьер.

Гости, прислуга.

Действие происходит в офисе химического завода, построенном мужем  Раневской. В здании имеется внутренний дворик, в котором посажен вишневый сад.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

 

 Комната, которая до сих пор называется переговорною. Одна из дверей ведет в служебную квартиру и комнату отдыха. Рассвет, скоро взойдет солнце. Уже май, цветут вишневые деревья, но в саду холодно, утренник. Окна в комнате закрыты.

Входят Дуняша со свечой и Посадов с книгой в руке.

Посадов. Пришел поезд, слава богу. Который час?

Дуняша. Скоро два. (Тушит свечу.) Уже светло.

Посадов. На сколько же это опоздал поезд? Часа на два, по крайней мере. Не хотел я мозолить глаза прямо на вокзале, решил в офисе дождаться.

Дуняша. Я думала, что вы на вокзал уехали. (Прислушивается.) Вот, кажется, уже едут.

Посадов (прислушивается). Нет... А, может, и надо было помочь… Багаж получить, то да се...

Пауза.

Любовь Андреевна прожила за границей пять лет, не знаю, какая она теперь стала... Хороший она человек. Легкий, простой человек. Помню, когда я был мальчонком лет пятнадцати, отца моего вызвали к директору завода, ругали на чем свет стоит. А он все отвечал – это дело государственное, а не частное. Любовь Андреевна, как сейчас помню, еще молоденькая, такая худенькая, отвела меня  вот в эту самую комнату, в детскую. "Не слушай, говорит, все переменится... "

Пауза.

Отец мой, правда, простой советский человек был, счастья в жизни не видел, все работал да работал. А я вот сумел освободиться от найма, творчеством живым  занялся. До олигарха мне далеко. Да  и не нужно. Богат человек не деньгами.  (Перелистывает книгу.) Читал вот книгу и все в новом свете теперь вижу. Даже интересно как-то становится жить.

Пауза.

Дуняша. А собаки всю ночь не спали, чуют, что хозяева едут.

Посадов. Что ты, Дуняша, такая...

Дуняша. Руки трясутся. Я в обморок упаду.

Посадов. Очень уж ты нежная, Дуняша. И одеваешься как современная свободная женщина, и прическа тоже. Внешность – это еще не все.

Входит Епиходов с букетом; он в пиджаке и в ярко вычищенных сапогах, которые сильно скрипят; войдя, он роняет букет.

Епиходов (поднимает букет). Вот садовник прислал, говорит, в офисе поставить. (Отдает Дуняше букет.)

Посадов. Заодно и Аква Минерале захвати.

Дуняша. Да, пойду. (Уходит.)

Епиходов. Сейчас утренник, мороз в три градуса, а вишня вся в цвету. Не могу одобрить нашего климата. (Вздыхает.) Не могу. Наш климат не может способствовать в самый раз. Вот, Сергей Елисеевич, позвольте вам присовокупить, купил я себе третьего дня сапоги, а они, смею вас уверить, скрипят так, что нет никакой возможности. Чем бы смазать?

Посадов. Только не химией. Натуральное ищи средство.

Епиходов. Каждый день случается со мной какое-нибудь несчастье. И я не ропщу, привык и даже улыбаюсь.

Входит Дуняша, подает Посадову воду.

Я пойду. (Натыкается на стул, который падает.) Вот... (Как бы торжествуя.) Вот видите, извините за выражение, какое обстоятельство, между прочим... Это просто даже замечательно! (Уходит.)

Дуняша. А мне, Сергей Елисеевич, признаться, Епиходов предложение сделал.

Посадов. А!

Дуняша. Не знаю уж как... Человек он смирный, а только иной раз как начнет говорить, ничего не поймешь. И хорошо, и чувствительно, только непонятно. Мне он как будто и нравится. Он меня любит безумно. Человек он несчастливый, каждый день что-нибудь. Его так и дразнят у нас: двадцать два несчастья... Не для офиса он. Натура его другая.

Посадов (прислушивается). Вот, кажется, едут...

Дуняша. Едут! Что ж это со мной... похолодела вся.

Посадов. Едут, в самом деле. Пойдем встречать. Узнает ли она меня? Пять лет не видались.

Дуняша (в волнении). Я сейчас упаду... Ах, упаду!

Слышно, как к дому подъезжают две машины. Посадов и Дуняша быстро уходят. Сцена пуста. В соседних комнатах начинается шум. Через сцену, опираясь на палочку, торопливо проходит Фирс, ездивший встречать Любовь Андреевну; он в современной ливрее, сделанной под старину,  и в высокой шляпе; что-то говорит сам с собой, но нельзя разобрать ни одного слова. Шум за сценой все усиливается. Голос: "Вот, пройдемте здесь..." Любовь Андреевна, Аня и Шарлотта Ивановна с собачкой на цепочке, одеты по-дорожному, Варя в пальто и платке, Гаев, Прижигайлов-Прыщик, Посадов, Дуняша с узлом и зонтиком, прислуга с вещами - все идут через комнату.

Аня. Пройдемте здесь. Ты, мама, помнишь, какая это комната?

Любовь Андреевна (радостно, сквозь слезы). Переговорная!

Варя. Как холодно, у меня руки закоченели (Любови Андреевне.) Ваша комната, фиолетовая, такой же и осталась, мамочка.

Любовь Андреевна. Переговорная, милая моя, прекрасная комната... Я тут познакомилась с мужем... (Плачет.)) А Варя по-прежнему все такая же, на монашку похожа. И Дуняшу я узнала... (Целует Дуняшу.)

Гаев. Поезд опоздал на два часа. Каково? Каковы порядки? Как была Рассея… Эх!

Шарлотта (Прижигайлову). Моя собака и орехи кушает.

Прижигайлов-Прыщик (удивленно). Вы подумайте!

Уходят все, кроме Ани и Дуняши.

Дуняша. Заждались мы... (Снимает с Ани пальто, шляпу.)

Аня. Я не спала в дороге четыре ночи... теперь озябла очень.

Дуняша. Вы уехали в великом посту, тогда был снег, был мороз, а теперь? Милая моя! (Смеется, целует ее.) Заждались вас, радость моя, светик... Я скажу вам сейчас, одной минутки не могу утерпеть...

Аня (вяло). Опять что-нибудь...

Дуняша. Епиходов мне предложение сделал.

Аня. Ты все об одном... (Поправляя волосы.) Я растеряла все шпильки... (Она очень утомлена, даже пошатывается.)

Дуняша. Уж я не знаю, что и думать. Он меня любит, так любит!

Аня (глядит в свою дверь, нежно). Папин офис… как будто я не уезжала. Можно побежать в сад... О, если бы я могла уснуть! Я не спала всю дорогу, томило меня беспокойство.

Дуняша. Третьего дня Петр Сергеич приехали.

Аня (радостно). Петя!

Дуняша. В подсобке спят, там и живут. Боюсь, говорят, стеснить. (Взглянув на свои карманные часы.) Надо бы их разбудить, да Варвара Михайловна не велела. Ты, говорит, его не буди.

Входит Варя, на поясе у нее вязка ключей.

Варя. Дуняша, кофе поскорей... Мамочка кофе просит.

Дуняша. Сию минуточку. (Уходит.)

Варя. Ну, слава богу, приехали. (Ласкаясь.) Душечка моя приехала! Красавица приехала!

Аня. Натерпелась я.

Варя. Воображаю.

Аня. Выехала я на страстной неделе, тогда было холодно, Шарлотта всю дорогу говорит, представляет фокусы. И зачем ты навязала мне Шарлотту...

Варя. Нельзя же тебе одной ехать, душечка. В семнадцать лет!

Аня. Приезжаем в Париж, там холодно, снег. По-французски говорю я ужасно. Мама живет на пятом этаже, прихожу к ней, у нее какие-то французы, дамы, накурено, неуютно. Мне вдруг стало жаль мамы, так жаль, я обняла ее голову, сжала руками и не могу выпустить. Мама потом все ласкалась, плакала...

Варя (сквозь слезы). Не говори, не говори...

Аня. Дачу она уже продала, у нее ничего не осталось, ничего. У меня тоже не осталось ни копейки, едва доехали. И мама не понимает! Сядем на вокзале обедать, и она требует самое дорогое и все без сдачи. Шарлотта тоже. Яша тоже требует себе порцию, просто ужасно. Ведь у мамы лакей Яша, мы привезли его сюда...

Варя. Видела подлеца.

Аня. Ну что, как? Заплатили проценты?

Варя. Где там.

Аня. Боже мой, боже мой...

Варя. В августе будут продавать завод и землю...

Аня. Боже мой...

Посадов (заглядывает в дверь и мычит). Ме-е-е... (Уходит.)

Варя (сквозь слезы). Все дразнится.

Аня (обнимает Варю, тихо). Варя, он сделал предложение? (Варя отрицательно качает головой.) Ведь он же тебя любит... Отчего вы не объяснитесь, чего вы ждете?

Варя. Я так думаю, ничего у нас не выйдет. У него дела много, ему не до меня... Он поместьем своим занят. А я вот садом. Бог с ним совсем, тяжело мне его видеть... Все говорят о нашей свадьбе, все поздравляют, а на самом деле ничего нет, все как сон... (Другим тоном.) У тебя брошка вроде как пчелка.

Аня (печально). Это мама купила. (Идет в комнату отдыха, говорит весело, по-детски.) А в Париже я на Елисейских полях была!

Варя. Душечка моя приехала! Красавица приехала!

Дуняша уже вернулась с подносом, сервированным  кофе.

(Стоит около двери.) Хожу я, душечка, цельный день по хозяйству и все мечтаю. Выдать бы тебя за богатого человека, олигарха,  и я бы тогда была покойной, пошла бы себе в общину, детям бы бездомным помогала. Мечта!..

Аня. Птицы поют в саду. Который теперь час?

Варя. Должно, третий... Тебе пора спать, душечка. (Входя в комнату к Ане.) Благолепие!

Входит Яша с пледом, дорожной сумочкой.

Яша (идет через сцену, деликатно). Тут можно пройти-с?

Дуняша. И не узнаешь вас, Яша. Какой вы стали за границей.

Яша. Гм... А вы кто?

Дуняша. Когда вы уезжали отсюда, я была этакой... (Показывает от пола.) Дуняша, Федора Козоедова дочь. Вы не помните!

Яша. Гм... Огурчик! (Оглядывается и обнимает ее; она вскрикивает и роняет блюдечко.)

Яша быстро уходит.

Варя (в дверях, недовольным голосом). Что еще тут?

Дуняша (сквозь слезы). Блюдечко разбила.

Варя. Это к добру.

Аня (выйдя из своей комнаты). Надо бы маму предупредить: Петя здесь...

Варя. Я приказала его не будить.

Аня (задумчиво). Шесть лет тому назад умер отец, через месяц утонул в реке брат Гриша, хорошенький семилетний мальчик. Мама не перенесла, ушла, ушла без оглядки... (Вздрагивает.) Как я ее понимаю, если бы она знала!

Пауза.

А Петя Трофимов был учителем Гриши, он может напомнить...

Входит Фирс, он в пиджаке и белом жилете.

Фирс (идет к кофейнику, озабоченно). Хозяйка здесь будут кушать...(Надевает белые перчатки.) Готов кофий? (Строго, Дуняше.) Ты! А сливки?

Дуняша. Ах, боже мой... (Быстро уходит.)

Фирс (хлопочет около кофейника). Эх ты, недотепа... (Бормочет про себя.) Приехали из Парижа... И хозяин когда-то ездил в Париж... поездом (Смеется.)

Варя. Фирс, ты о чем?

Фирс. Чего изволите? (Радостно.) Хозяйка моя приехала! Дождался! Теперь хоть и помереть... (Плачет от радости.)

Входят Любовь Андреевна, Гаев, Посадов и Прижигайлов-Прыщик, Прижигайлов-Прыщик в поддевке из тонкого сукна и шароварах. Гаев, входя, руками и туловищем делает движения, как будто играет на бильярде.

Любовь Андреевна. Как это? Дай-ка вспомнить... Желтого в угол! Дуплет в середину!

Гаев. Режу в угол! Когда-то мы с тобой, сестра, жили здесь  совсем по-другому, а теперь мне уже пятьдесят один год, как это ни странно...

Посадов. Да, время идет.

Гаев. Кого?

Посадов. Время, говорю, идет.

Гаев. А здесь пачулями пахнет.

Аня. Я пойду отдохну, мама. (Целует мать.)

Любовь Андреевна. Ненаглядная дитюся моя. (Целует ей руки.) Ты рада, что ты здесь? Я никак в себя не приду.

Аня. Прощай, дядя.

Гаев (целует ей лицо, руки). Господь с тобой. Как ты похожа на свою мать! (Сестре.) Ты, Люба, в ее годы была точно такая.

Аня подает руку Лопахину и Прижигайлову, уходит и затворяет за собой дверь.

Любовь Андреевна. Она утомилась очень.

Прижигайлов-Прыщик. Дорога небось длинная.

Варя (Посадову и Прижигайлову). Что ж? Третий час, пора и честь знать.

Любовь Андреевна (смеется). Ты все такая же, Варя. (Привлекает ее к себе и целует.) Вот выпью кофе, тогда все уйдем.

Фирс кладет ей под ноги подушечку.

Спасибо, родной. Я привыкла к кофе. Пью его и днем и ночью. Спасибо, мой старичок. (Целует Фирса.)

Варя. Поглядеть, все ли вещи привезли... (Уходит.)

Любовь Андреевна. Неужели это я сижу? (Смеется.) Мне хочется прыгать, размахивать руками. (Закрывает лицо руками.) А вдруг я сплю! Видит бог, я люблю родину, люблю нежно, я не могла смотреть из вагона, все плакала. (Сквозь слезы.) Однако же надо пить кофе. Спасибо тебе, Фирс, спасибо мой старичок. Я так рада, что ты еще жив.

Фирс. Позавчера.

Гаев. Он плохо слышит.

Посадов. Мне сейчас, в пятом часу утра, в Москву  ехать. Такая досада! Хотелось поглядеть на вас, поговорить... Вы все такая же великолепная.

Прижигайлов-Прыщик (тяжело дышит). Даже похорошела... Одета по-парижскому... пропадай моя телега, все четыре колеса...

Посадов. Ваш брат, вот Леонид Андреевич, говорит про меня, что я кулак, но это мне решительно все равно. Пускай говорит. Хотелось бы только, чтобы вы мне верили по-прежнему, чтобы ваши удивительные, трогательные глаза глядели на меня, как прежде. Боже милосердный! Мой отец был инженером на заводе у вашего мужа-директора, а вы сделали для меня когда-то так много, что я люблю вас, как родную... больше, чем родную.

Любовь Андреевна. Я не могу усидеть, не в состоянии... (Вскрикивает и ходит в сильном волнении.) Я не переживу этой радости... Смейтесь надо мной, я глупая... Шкафик мой родной... (Целует шкаф.) Столик мой.

Прижигайлов-Прыщик. Дочка моя, Дашенька... вам кланяется...